НАТЮРМОРТЫ
Натюрморты - новое направление в живописи художника напоминают фантастический натюрморт в стиле гиперреализма с элементами сюрреализма. Они словно переносят зрителя в альтернативную реальность, где природа преображается, становясь пластичной, почти искусственной, но при этом сохраняет живость и органичность.
В первой картине мы видим экзотические цветы с необычной фактурой, напоминающей стекло, воск и даже ткани живых существ. Их плавные, изгибающиеся формы создают иллюзию движения, как будто растения медленно распускаются прямо на глазах. Среди них — фантастическое существо, напоминающее гибрид кошки, дракона и ящера. Оно кажется одновременно дружелюбным и таинственным, как гость из другого измерения.
В первой картине мы видим экзотические цветы с необычной фактурой, напоминающей стекло, воск и даже ткани живых существ. Их плавные, изгибающиеся формы создают иллюзию движения, как будто растения медленно распускаются прямо на глазах. Среди них — фантастическое существо, напоминающее гибрид кошки, дракона и ящера. Оно кажется одновременно дружелюбным и таинственным, как гость из другого измерения.
Вторая картина продолжает эту тему, но здесь доминируют птицы — словно мудрые стражи этого хрупкого мира. Их перья напоминают структуру листьев и цветов, подчеркивая симбиоз фауны и флоры. Прозрачные пузырьки, словно капли росы, висят в воздухе, добавляя композиции ощущение эфемерности.
В этих работах можно уловить отголоски традиционного фламандского натюрморта, особенно в духе Франса Снейдерса, который запечатлевал изобилие природы с дотошной детализацией. Однако здесь вместо реализма – метаморфозы, словно Ян Фабр перенес свою любовь к биологическим текстурам и фантазийной трансформации на цветы и животных. Это не просто декоративная эклектика, а причудливый мир, в котором органическое и неорганическое сплетаются в новую форму жизни, существующую вне привычных законов природы.
В этих работах можно уловить отголоски традиционного фламандского натюрморта, особенно в духе Франса Снейдерса, который запечатлевал изобилие природы с дотошной детализацией. Однако здесь вместо реализма – метаморфозы, словно Ян Фабр перенес свою любовь к биологическим текстурам и фантазийной трансформации на цветы и животных. Это не просто декоративная эклектика, а причудливый мир, в котором органическое и неорганическое сплетаются в новую форму жизни, существующую вне привычных законов природы.
СИРЕНЫ
В этой серии работ на поверхность картины, целенаправленно проработанную с использованием традиционных художественных материалов, под пристальным взглядом все более стилизованных и вариативных кибер-сирен поднимаются гибридные существа, изначально возникающие на основе зооморфных образов. Именно они и становятся лейтмотивом данного проекта. Обретая самостоятельный статус и собственную тему, эти персонажи также подвергаются трансформации и стилизации, в процессе которой все более уподобляются амулетам, которые замещают собой так и не реализовавшееся событие самопознания и самореализации, воплощают и вытесняют связанные с этим страхи и фобии.
В эти преобразования вовлекаются картины - форма тондо, прежде всего связанная с искусством итальянского Ренессанса и использовавшаяся для представления религиозных сюжетов.
В эти преобразования вовлекаются картины - форма тондо, прежде всего связанная с искусством итальянского Ренессанса и использовавшаяся для представления религиозных сюжетов.
Сирены - изменчивый образ, который в данной серии работ трансформирует их в симулякр мифического.
Генерация этих образов развивается в различных стилистических регистрах: в них то усиливается химеризация и гибридизация, появляются элементы гротескного тела, то происходит возврат к классическим прототипам. Этим акцентам вторит декоративное поле гибридных существ и растений, как внутренняя рама разрастающихся вокруг эмблематических образов. И вот уже сирена может обернуться нимфой или Афродитой Анадиоменой, как в знаменитой коллекции артефактов, статуэток и амулетов, принадлежавших 3. Фрейду.
Поверхность картины может стать негативом и измениться как-то еще, создавая систему открытых кодов для дальнейших трансформаций.
Неизменным остается лишь направленный прямо напряженный взгляд сирены, взгляд Другого, раскрывающийся как зеркальное отражение смотрящего на картину зрителя в попытке самоидентификации и выявления границ собственного опыта.
Генерация этих образов развивается в различных стилистических регистрах: в них то усиливается химеризация и гибридизация, появляются элементы гротескного тела, то происходит возврат к классическим прототипам. Этим акцентам вторит декоративное поле гибридных существ и растений, как внутренняя рама разрастающихся вокруг эмблематических образов. И вот уже сирена может обернуться нимфой или Афродитой Анадиоменой, как в знаменитой коллекции артефактов, статуэток и амулетов, принадлежавших 3. Фрейду.
Поверхность картины может стать негативом и измениться как-то еще, создавая систему открытых кодов для дальнейших трансформаций.
Неизменным остается лишь направленный прямо напряженный взгляд сирены, взгляд Другого, раскрывающийся как зеркальное отражение смотрящего на картину зрителя в попытке самоидентификации и выявления границ собственного опыта.
Долгое время художественные произведения Максима находились в поле зрения узкого круга зрителей, клиентов и коллекционеров. Те вещи, которые появлялись в мастерской, сразу становились предметами частных и музейных коллекций.
История работ Максима, выпускника Академии им. А.Л. Штиглица в Санкт-Петербурге и Института Георга Симона в Нюрнберге, это длительный путь познания сакральной архитектуры тела. Это игра с академическими формами и вариантами их трансформаций в новых социально-культурных реалиях. В его произведениях прослеживается и бесконечная любовь к греческой скульптуре, и отголоски эпохи Возрождения, и дань рисунку 20 века и много других переосмыслений того, что слой за слоем составляет основу современного искусства.
На сегодняшний день несколько работ Максима хранятся в коллекции Русского музея. В настоящий момент серию из 9 работ «CIRCULUS» можно увидеть в галерейном пространстве бутика парфюмерного дома Zielinski&Rozen в Милане.
История работ Максима, выпускника Академии им. А.Л. Штиглица в Санкт-Петербурге и Института Георга Симона в Нюрнберге, это длительный путь познания сакральной архитектуры тела. Это игра с академическими формами и вариантами их трансформаций в новых социально-культурных реалиях. В его произведениях прослеживается и бесконечная любовь к греческой скульптуре, и отголоски эпохи Возрождения, и дань рисунку 20 века и много других переосмыслений того, что слой за слоем составляет основу современного искусства.
На сегодняшний день несколько работ Максима хранятся в коллекции Русского музея. В настоящий момент серию из 9 работ «CIRCULUS» можно увидеть в галерейном пространстве бутика парфюмерного дома Zielinski&Rozen в Милане.